Вогуличи, сами зовутся манчи, народ сарматской, видом более подобны остекам и самоядам, ростом малы и более толсты, одежи из кож зверей. Обитают в горах Пояса и по всей провинции Угорской по лесам. Многие же из них крещение восприяли и живут деревнями, но в содержании пищи для недостатка жит имеют вольность и более питаются зверьми и рыбы. Те, которые во идолопоклонничестве, хотя равно с протчими сарматы говорят, что бог есть на небе и по смерти некоторое воздаяние будет, для которого они умершим в гробы пищу и деньги кладут, о них молятся, чтобы им тамо добро было, но со всем тем как о боге, так о душе ничего внятно сказать не могут. Но паче о боге так мнят, якобы он был подобно как человек, на том или другом месте, а не всюду всегда. О нем же так верят, что одних токмо их милует и их единых молитву слушает, что всем таким, не имущим закона и не ведущим писания, приискренне свою веру, как бы глупа ни была, неразсудно всем прочим предпочитать, что с атрибуты, или свойствами божества, еже есть предведущее, всеможное и всемилостивое существо, не согласует. Что до умерших и души принадлежит, то они думают, что умершей доброй человек пройдет в место преизрядное и всем довольное, а злым зло будет, да какое добро и зло и о протчем, сказать точно не разумеют. Иногда говорят, что душа частица его тела, или елементы, зделают очень малаго и невидимаго человека, однако ж он самой и все будет помнить, где жил и что делал. Иные сказывают, что кровь едина душа. Иные, от христиан слыша, душу или духа имянуют в образе человека, токмо сказывают, что она от отца и матери родится, и по многих летех состареется и умрет. Иные от сармат, а более болгарские прохождения душ из одного в другое животное верят. Но все так темно, что сами изъяснить ничего не могут. Вогуличи же имеют идолов, токмо их не токмо числа, ни имяни сказать неможно, ибо все, что ему видением полюбится, за бога или вещество святое и умное почтет. Например, пуговица медная, оную положа, пред нею кланяется и от нея милости просит, называя ея каким-либо именем, и если ему тот день что полезно учинится, то и долго чтит, если ж хотя мало что противно, то изломает и бросит. Иногда возьмет какую чурочку дерева, обертит в лоскуток и оную почитает, ее кормит или паче мажет пищею. Також звериные кожи, а наипаче всех медведя почитают, и убив, кожу ростянут, оной, сошедшись множеством, молятся и о убийстве его извиняются, возлагая всю вину на руских, мясо же с благоговением едят. Их год начинается в новомесячие, как снег сойдет, тогда во множестве народа празднуют приношением жертвы, что у кого случится. Большее же о их вере и чинах писать зде не вместительно, но нечто при протчих упоминается, а пространнее в Географии сибирской описано.