В последние годы на различных научных и общественных форумах, со страниц печатных изданий Беларуси раздаются голоса, что и белорусам пора создать справочники, посвящённые соотечественникам за рубежом, например, взяв за образец пражское издание «Кого и что дали чешские земли миру и человечеству?», российские и польские энциклопедические книги. Ведь Белоруссия тоже рождала и рождает таланты.
Первые шаги к такому энциклопедическому изданию уже сделаны. В 2000 году увидел свет справочник «Беларусы i ўраджэнцы Беларусi ў памежных краiнах», подготовленный в Минске в Центре имени Скорины. Туда вошли общие статьи, сведения об организациях и периодических изданиях соотечественников, а также около 480 персоналий. В 2006 году было подготовлено к печати, но до сих пор не увидело свет второе издание этого справочника, дополненное ещё примерно 650 персоналиями. По инициативе Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО и ее председателя Владимира Счастного в прошлом году появился белорусско–английский справочник «250 асоб з Беларусi ў дыялогах культур», где также широко представлены белорусы. Издана книга «Паваенная эмiграцыя: скрыжаванне лёсаў» (Минск, 2007), куда включено 88 воспоминаний белорусов из 11 стран и, что особенно ценно, «Биографический показатель» — около 160 имён, составленный Олегом Гордиенко. Вышли отдельные справочные издания, посвящённые белорусам Коми, Крыма, Молдовы, Сибири.
Однако до более или менее полного энциклопедического варианта, посвященного белорусским диаспорам во всем мире, ещё далековато. И чтобы оно появилось, надо сохранить и системно пополнять соответствующую базу данных, уточнить методологические и методические принципы. Здесь весьма ценно каждое новое издание, посвящённое белорусам.
Издано в Петербурге...
В июле нынешнего года на презентации в Минске фундаментальную монографию заведующего отделом редких книг Национальной библиотеки России доктора филологических наук Николая Николаева «Беларускi Пецярбург» (Санкт–Петербург, 2009) назвали научным подвигом. Ещё бы! Её автор (родился в Щучине, работал в Новогрудке археологом), кроме ответственной библиотечной и книговедческой работы, общественной деятельности (председатель Петербургской ассоциации белорусистов), редактирования «Белорусского сборника» (вышли четыре выпуска), нашёл ещё время для сбора материалов о своих земляках в Петербурге — Петрограде — Ленинграде — Санкт–Петербурге. В книге изложено около 700 биографий, а в «Именной указатель» включено более 2900 фамилий!
Автор, по существу, показал трёхсотлетнюю историю «творения Петра» через судьбы белорусов — от министров и генералов до строителей и организаторов пожарного дела.
К несомненным достоинствам издания относится то, что оно вводит в научный обиход десятки новых имен. Конечно, есть, не могло не быть и общеизвестных: Алфёров, Булгарин, Гриневицкий или Эпимах–Шипила. Но в книге находим десятки фамилий, неизвестных белорусским энциклопедистам. Кстати, по последней переписи, в городе на Неве проживают 65 тысяч белорусов. Издать «Беларускi Пецярбург», на хорошей бумаге, с множеством цветных иллюстраций помогли некоторые из них.
...в Москве
Автору изданной в Москве книги «Две родины» (его предыдущая работа — «Белорусы России») тоже помогли российские соотечественники–белорусы. Первая часть издания — «Неизвестная Беларусь» — посвящена тысячелетнему освоению предками белорусов российского Севера и востока. Начали они туда переселение, спасаясь от нападений половцев, в поисках ценной пушнины. Потом оседали в Москве, составляя до 20 процентов её жителей, вместе с отрядами Глинского, как пленники Ивана Грозного, осваивали Сибирь вместе с казачеством Ермака (сам он был родом, доказывает автор, из гомельского Поднепровья, а имя его происходило от белорусского слова «ёрмы» — названия упряжи для быков). Из бывших повстанцев Костюшко вышел открыватель Камчатки пинчанин Иосиф Копец, а из отрядов Калиновского — шляхтич из Дисненского уезда Стефан Гриневский, отец русского писателя Александра Грина. Только их, как и многих других, по традиции считали не белорусами, а поляками либо литвинами (подразумевается литовцами).
Особенно массово шло переселение в поисках свободной земли в 1890 — 1903 и 1906 — 1914 годах, а также в советское время. Автор книги сам прошел сибирскими следами своих предков, искал там могилу деда, встретился в Сургуте и Тюмени с белорусами в первом, втором и десятом поколениях. Убедился, что они сохранили давние песни, уже забытые на родине предков, хотя некоторые стали даже ответственными российскими чиновниками, например, мэром города, членом Совета Федерации. Всего, по подсчётам Григория Андреевца, «исход белорусов в Россию за просматриваемое тысячелетие составляет десять миллионов человек. Десять миллионов! А если учесть и их потомков, то эта цифра вырастет ещё».
Если первую часть книги можно считать научной (впечатляет множество ссылок), то вторую — художественно–публицистической. Особенно удалась автору документальная повесть «Разведчик Генерального штаба», посвящённая разведчику и писателю, уроженцу деревни Картыничи Лельчицкого района, бывшей Полесской, а теперь Гомельской области Ивану Колосу. Документальный материал попался исключительно интересный — героический и одновременно драматический. В 1942 году сельского учителя Ивана Колоса после спецподготовки забросили с самолета в его родные места — район поймы реки Уборть. В 19 лет он уже руководил организованным им партизанским отрядом, в 20 — целой бригадой, которая очистила от оккупантов значительную территорию, организовала партизанский аэродром. После отзыва штабом во второй раз Иван Колос приземлился уже в Налибокской пуще. В третий — на территории Польши. В четвёртый — прямо на руины восставшей Варшавы. В пятый — в Саксонии, где захватил немецкого генерала и доставил непосредственно к Жукову, за что был представлен к ордену Отечественной войны I степени. А до этого командующий 1–м Белорусским фронтом маршал Константин Рокоссовский, выслушав его доклад о выполнении сверхтяжёлого и сверхважного задания в Варшаве, обнял разведчика и сказал: «Быть тебе героем!»
Звезду Героя Иван Колос действительно получил, но уже Героя Российской Федерации — и только в 1994 году. Между временем совершения подвигов и их рассекречиванием, признанием прошло почти полстолетия, наполненного писательским трудом, тоже складывавшимся непросто. После войны о контактах с варшавскими повстанцами решено было молчать, о чем Колосу сообщили соответствующие службы. Ему запретили печатать в «Новом мире» первую, во многом автобиографическую повесть «Варшава в огне». Да и создание лельчицкого отряда и бригады присвоили себе другие, пришедшие после Колоса...
К 80–летию в Минске Иван Колос был награждён орденом Франциска Скорины.
Вслед за повестью «Разведчик Генерального штаба» в книге идут художественно–документальные очерки о других белорусах, прославившихся в России. Их имена благодаря Григорию Андреевцу теперь становятся известными и в Беларуси.
...в Витебске
Хотелось бы сказать и о книге Михаила Кузьмича и Николая Степаненко «Нашы землякi ў далёкiм i блiзкiм замежжы». Её авторы и расширили (на весь мир), и сузили (до одной области) зону своего внимания. Цифра соотечественников, попавших в поле их зрения, впечатляет — около шестисот значительных личностей. Около ста имён опять–таки впервые вводятся в научный обиход.
Читал биографический справочник, подготовленный витебскими энтузиастами, и думал: хорошо бы подобные издания появились во всех белорусских областях. Тогда, опираясь на них, на книги, уже изданные в Беларуси и за рубежом, можно было бы подготовить настоящую энциклопедию, посвящённую соотечественникам.
Несколько уроков
Названные выше книги позволяют еще вынести несколько полезных уроков.
Во–первых, надо точнее определить, кого мы можем (имеем право) причислить к соотечественникам, диаспоре. Мне кажется, только выходцев из Беларуси в первом поколении и тех из их потомков, кто засвидетельствовал «белорусскость» каким–либо образом, лучше всего письменным (художественные произведения, мемуары, корреспонденция). При таком выборе персоналий в энциклопедию не попадают Федор Достоевский или Генри Форд.
Во–вторых, будет правильным учитывать в основном территорию нынешней Беларуси. Ещё, по моему убеждению, Вильно до 1939 года нельзя рассматривать как зарубежье, поскольку тогда оно было общественно–культурным центром и Белоруссии, особенно Западной.
В–третьих, надо установить разумную планку отбора — включать в будущую энциклопедию только яркие, заслуженные имена. Но никаких «запретов на профессии» также не должно существовать. Мне вспоминается обыкновенный белорус — рабочий из Ростова, имевший десятки патентов на знаковые изобретения.
И последнее. Обязательна энциклопедическая точность в определении даты и места рождения. Хорошо бы исключить туманные определения типа «с Витебщины», «с Минщины» или «из белорусских земель», ибо они рождают недоразумения и даже потенциальные конфликты, чего допустить никак нельзя. Ибо цель ставится совсем иная — укрепить связи и взаимопонимание.
(Нет голосов) |