Чупринин С. И. Русская литература сегодня: малая лит. энцикл./ С. И. Чупринин. — М.: Время, 2012. — 990, [1] с.; 27 см. — Загл. обл. : Малая литературная энциклопедия. — 3000 экз. — ISBN 978-5-9691-0679-6 (в пер.).
Издательство «Время» представило в московском клубе «Билингва» книги известного литературного критика, главного редактора журнала «Знамя»
Сергея Чупринина «
Русская литература сегодня. Малая Литературная энциклопедия» и «Признательные показания. Тридцать портретов, девять пейзажей и два автопортрета».
«Малая литературная энциклопедия» Сергея Чупринина является продолжением двухтомника «
Новая Россия: мир литературы», вышедшего в 2003 году. Работа над проектом шла
15 лет, в нем собраны все российские писатели, у которых вышла хотя бы одна книга. Cергей Чупринин, является главным редактором журнала «Знамя», главой попечительского совета общества поощрения российской поэзии, членом жюри множества премий, но представляя книгу, он решил отказаться от всех ролей и заявил себя скромным автором словаря.
— Когда я говорил о том, что деятельность моя антифилологическая и уж во всяком случае антилитературнокритическая, то имел в виду вот что. Многие из нас, имею в виду прежде всего себя, ведь вполне себе шизофреники в одной, отдельно взятой голове. Я, как мне кажется, очень строгий, придирчивый редактор. А эта книжка такая принципиально без критериев, достаточно того, что человек написал и выпустил книжку. Талантливый, бездарный — это путь литературные критики разбираются. «Но книга сия вышла, значит, сидит же где-нибудь и читатель ея». Писатели же все здесь уравнены: большие, маленькие, безупречные, подлецы. Был недавно растроган: была у меня статья об одном литераторе, который в советские годы работал в областном управлении госбезопасности и ведал литературными предметами. Когда советская власть закончилась, он стал поэтом, прозаиком, драматургом и кем-то еще. И вдруг интернет объявил о том, что он стал лауреатом премии имени Владимира Набокова. И кто скажет, что люди все одинаковые? Не каждый КГБ-шник — лауреат премии Набокова.
«Малая литературная энциклопедия» Сергея Чупринина является продолжением двухтомника «Новая Россия: мир литературы». Именно это имел в виду профессор
Дмитрий Бак.
— Я принадлежу к тем людям, у которых эта книга (и предыдущие словари Чупринина) стоят на рабочем столе. И вот почему. Это никакая не энциклопедия, это что-то другое. Я по этому поводу вспомнил анекдот о
Дмитрии Александровиче Пригове. Пригов показывает какой-то текст некоему знатоку Серебряного века, и тот говорит: да, интересно, это, наверное, какие-нибудь второстепенные акмеисты? Дмитрий Александрович отвечает: да нет, это мой сосед написал,
Вася. — А, тогда совсем неинтересно. А Дмитрий Александрович говорит: а это он так специально написал. — Ой, тогда снова интересно.
То есть это такая длинная цепь рефлексий, что это сосед Вася, но он знает, как должно показаться, что это текст второстепенного акмеиста. И я-то воспринимаю энциклопедии Чупринина как личное обращение Чупринина С. И. ко мне. Они очень личные, очень далекие от холодного выверенного академизма. И то, что там есть иногда какие-то нестыковки, какая-то несоразмерность – для меня это замечательно. Это источник. Где мы еще найдем
Стругацких на фоне полки с портретом
Солженицына? В
словаре под редакцией
Николаева (многотомник —
Мир энциклопедий) Солженицына вообще нет, а в
черном словаре писателей ХХ века он снова есть. То есть это срез времени. По книгам Чупринина я могу восстановить: а когда же появились
Афанасий Мамедов,
Вера Павлова? Эти книги очень конкретные.
Список писателей в версии Чупринина был прокомментирован и с социологической точки зрения. Выступил
Борис Дубин, переводчик и социолог.
— Если хотите, для меня это материал для работы. Социолог знает: грамотно собранный полевой материал — отличное подспорье. Это не столько социология, сколько социография литературы: важно учесть наличный состав, чтобы разбираться, кто есть кто, что он «весит», и т. д. Здесь есть, конечно, свои подводные камни, Чупринин их знает не хуже меня. С одной стороны, нас подстерегает «собрание насекомых», если использовать известное название пародии, а с другой — карта Англии размером с Англию. Правда, я подумал над этим борхесовским примером: даже если бы мы сделали карту Англии размером с Англию, Англия осталась бы Англией, а карта картой, потому что у карты есть специальный язык. Такой язык есть и в энциклопедии Сергея Ивановича. В этом смысле Россия — такая странная страна, что там, где нужен был бы институт, приходится работать одному человеку. И в этом есть своеобразный героизм, тем более что у меня ощущение как у социолога, что события сейчас происходят не в литературе. Основные события происходят в другом месте. Хорошо ли это для литературы — посмотрим. Я уж не говорю о ситуации с читателем: читают не те, не то и не так, как мы привыкли, где не читают вообще те, которые при нашей жизни изо всех сил читали. Согласитесь, что в этой ситуации создавать определенного рода книги — это определенный героический шаг. Вообще говоря, героические действия, тем более такие масштабные и такие успешные, могут совершаться в начале — и могу в конце. Доктора знают этот симптом.
