Интервью
- 23 декабря 2013
- просмотров 8937
Один из составителей трёхтомной Энциклопедии русского авангарда (ЭРА), выпущенной фирмой Global Expert & Service Team, искусствовед и издатель Андрей Дмитриевич Сарабьянов 20 лет занимался исследовательской работой, чтобы произошло это событие, издание уникальной книги. Чтобы найти забытых, никому не известных деятелей русского авангарда, пришлось совершить множество экспедиций в государственные и домашние архивы, краеведческие и художественные музеи сорока городов. С адептом искусствоведческого краеведения поговорил Дмитрий Лисин.
— Каков круг биографий, какие течения авангарда вошли в изданные два тома?
— Круг биографий, вошедших в книгу, весьма обширен, около
шестисот имён. Интересны вопросы хронологии авангарда, потому что элементы авангарда присутствовали в искусстве всегда. Во все эпохи были авангардисты и классики. И вот, в конце 19 века привычное соотношение между апологетами традиции и новаторами изменилось. Во Франции возникли новые течения — импрессионизм, фовизм, кубизм — но что характерно, никто из этих художников себя авангардистом не называл.
— Кто же был первым отечественным авторитетом для русских импрессионистов и кубистов?
— В России скромные, несмелые приёмы новых течений можно видеть уже у
Врубеля, поэтому мы и начали нашу хронологию именно с Врубеля. Статья о Врубеле, как и о любом другом художнике — не биография, а попытка оценить вклад в русский авангард. Врубеля боготворили многие художники, учились у него тому, чего сам Врубель может быть и не осознавал толком. Многие считали, что русский кубизм начался с Врубеля, хотя если бы он это услышал, то очень удивился бы.
— Когда всё это началось и закончилось, в плане общепризнанных определений авангарда?
— Официальная дата возникновения русского авангарда — 1907 год, выставка «Голубая роза» четырнадцати художников-символистов:
Судейкин, Сапунов, Кузнецов, Сарьян и другие. В 1932 году были упразднены все союзы, объединения и художественные общества, эту дату можно считать завершением эпохи русского авангарда. Согнанные под одну крышу «Союза художников», авангардисты попали под плотный надзор, не до авангарда стало. Наступила официальная смерть авангардных сообществ, но искусство не умерло. Многие художники продолжали работать если и не подпольно, то для себя.
Многие, как
Тышлер, ушли в театр, стали прекрасными театральными художниками. Ушли в книжную графику, в книжное оформление, в архитектуру. Ушли туда, где меньше ощущалось вмешательство государства, наложившего цензуру на свободное художество. Осторожные художники работали до 1940-х годов.
— А французы, с которых начался русский авангард, попали в ЭРА?
— В Энциклопедию попали
Пикассо и
Матисс. Это достаточно странно. Но мы их и не называем русскими художниками. На самом деле ничего странного в этом нет, потому что их влияние столь велико, и даже колоссально, и системообразующе для русского авангарда, что невозможно обойтись без них.
Был забавный случай. Молодой
Владимир Татлин в 1914 году хотел поехать в Париж, в мастерскую Пабло Пикассо, работы которого он увидел в коллекции
Щукина. Но не было денег. Тогда он нанялся бандуристом и поехал в Берлин на выставку декоративного искусства, потому что прекрасно играл и пел украинские песни. Татлин заработал деньги, сидя в витрине и наигрывая на бандуре, вот и поехал в мастерскую Пикассо. А потом он вернулся и сделал свои первые контррельефы. Действительно, у Пикассо в это время висел рельеф гитары, сделанный из подкрашенного картона. Чем не импульс для творчества Татлина? Это, естественно, предположение. Но имена двух французских художников вошли в Энциклопедию.
— А если художник был авангардистом, а потом стал певцом соцреализма, он вошёл в Энциклопедию? Где искали неизвестных доселе художников? Есть ли в ЭРА сегодняшние художники? Что будет в третьем томе?
—
70% из шестисот художников, вошедших в ЭРА, не были авангардистами в точном смысле этого слова, но мы включили всех, кто хоть какое-то отношение к этому имел. Многие ведь работали в такой манере год-два, а потом отходили от авангардных стилей. Самой важной задачей было найти как можно больше неизвестных художников. И нам это удалось в большой степени. В ЭРА есть художники, о которых совсем ничего доселе не было известно. Это художники раннего авангарда, ушедшие потом куда-то в другое, часто в смерть — на Первой мировой войне. Революция и террор добавили жертв. Поэтому об этих художниках было мало что известно. И вот, пришлось перерыть множество архивов, побывать у родственников и потомков. Мы искали в старых фотографиях, в русской дореволюционной прессе. Картины погибли, сгорели, пропали, а фото осталось.
Поэтому в ЭРА качество иллюстраций очень разное, от старых газетных фотографий до прекрасных слайдов. А всего там более
трёх тысяч иллюстраций в
первых двух томах. В
третьем томе, который я называю историко-теоретическим, и который выйдет в мае 2014 года, сделана попытка понять, что же такое авангард.
Есть очень интересное противоречие. Авангард как явление какому-то энциклопедическому пониманию не подлежит. Авангард это очень живое, это то, что есть сейчас. А то, что было сто лет назад, в этом смысле не авангард, а нечто музейное, что мы изучаем, исходя из сегодняшних представлений о происходящем сейчас. Но что такое сегодняшнее искусство? Дать оценку сегодняшнего физически невозможно, оно всё зыбкое и неопределённое. Поэтому мы и говорим только о том, что ушло и завершилось. Грустная нота, но оптимистично звучащая.
— Вы давно это дело задумали? — Со вторым составителем ЭРА
Ракитиным мы давно дружим и вместе работаем, у нас в издательстве «Русский авангард» была серия «Архив русского авангарда», мы издавали переписку, воспоминания, неизвестные архивные статьи — и это длилось 20 лет. За 20 лет набрался материал, не вошедший в эту серию. Накопилось столько всего, что мы увидели — надо превратить это во что-то печатное, иначе всё рассеется, потеряется, поблекнет и забудется. Хотели делать словарь, ещё были попытки, но осуществилось только сейчас.
— Шестьсот художников, скульпторов, фотографов, архитекторов, искусствоведов, коллекционеров, оформителей книг и театра — и три тысячи репродукций. Была ли у вас внутренняя борьба, какие картинки помещать, а какие нет. Каких художников подробно описывать, а каких бегло. На всех ли персонажей ЭРА хватило иллюстраций?
— Мы поступили так. О знаменитых, широко известных написано не очень много, о них и так всё известно. А о неизвестных размещён довольно подробный материал, выкопанный из архивов, впервые возникший перед публикой, перед читателем. Так что статья о
Малевиче меньше многих других статей о доселе никому неизвестных художниках. Но у Малевича полтора разворота, а у малоизвестных по две-три картинки. В репродукциях картин мы уже соблюдали табель о рангах.
— Будут ли в третьем томе представлены какие-нибудь новые критерии оценки степени влияния художников на авангардные художественные процессы? Ведь в ЭРА произошло резкое расширение списка имён художников, деятелей русского авангарда. Вдруг кто-то действовал на процесс сильнее Малевича, скажем. И как все эти неизвестные картины сохранились?
— Совсем новых, невиданных критериев не будет. Но в
сотне статей будут описаны движения самого термина «авангард», разъяснены разные стилистические направления, там будет масса материалов о выставках, издательствах, артистических кафе и событиях — историческая панорама всего, что тогда происходило в искусстве.
Ну, сильнее Малевича — таких уж вопиющих случаев мы не обнаружили. Были открытия, их немало в энциклопедии. Все новые имена, работы, картины и другие материалы почерпнуты нами на
90 процентов из провинциальных музеев. В 1919 году так называемое Музейное бюро активно начало рассылать работы авангардистов по провинциальным музеям. Приезжали в Москву художники и увозили отобранные работы в свои мастерские, чтобы учить рисовать по авангардным образцам.
Благодаря этому сохранились сотни картин. В Самару, Нижний Новгород, Симбирск, Луганск, Вятку, ещё в сорок городов отправляли. Скажем, в пригороде Кирова есть Слободское, посёлок, а там — прекрасный краеведческий музей, где мы нашли жемчужины. Например, художница
Шмит-Рыжова, кто про неё чего знает? Её работу, женский портрет, нашли в Екатеринбурге, прекрасная футуристическая вещь! Нашли фотографию Шмит-Рыжовой, светская дамочка в шляпке с пером. Потому и сохранились многие работы, что были увезены из Москвы. В своё время я все эти музеи объездил, но обнаружил что-то новое во время работы над ЭРА. Что-то было спрятано, о чём-то забыли, что-то таилось в запасниках.
— Получается, ЭРА может оживить рынок картин, возбудить, так сказать, коллекционеров, галерейных кураторов и их врагов — изготовителей подделок?
— Это да. К сожалению, публикация новых имён и работ всегда сопровождается возникновением новых подделок. Но это не значит, что ничего не надо исследовать, наоборот, надо найти все имена, всё сохранить, хотя бы фотографию пропавшей картины. К тому же, всегда есть способы выявлять подделки. Есть тайны экспертизы в цеху экспертов, когда подделку выявляет только опытный глаз.
Упомянутые персоны, псевдонимы и персонажи
