90 лет назад вышла «Сибирская советская энциклопедия»
Интервью
- 7 августа 2019
- выбор редакции
- просмотров 4473
Мир энциклопедий. Из интервью
Дмитрия Казаринова и воспоминаний
Владимира Казаринова — правнука и сына участника редакционного коллектива «
Сибирской советской энциклопедии» (ССЭ), исследователя и краеведа
Пантелеймона Казаринова. Опубликовано в «Сибирь.Реалиях».
90 лет назад сибирский исследователь и краевед
Пантелеймон Казаринов получил из типографии пробные экземпляры первой «
Сибирской советской энциклопедии» — плод напряженного труда целого редакционного коллектива. Казаринову удалось издать
три из
четырех запланированных томов. В 1933 году в составе большой группы сотрудников энциклопедии он был арестован и обвинён в подготовке заговора Западно-Сибирской белогвардейской повстанческой организации. А через несколько лет решением особой тройки Казаринова расстреляли. Только спустя годы семье удалось выяснить, что их предок был убит в карельском Сандармохе.
Пантелеймон Казаринов родился в Иркутске в 1885 году. Учился в духовной семинарии, но в
20 лет был из нее исключён — за «политическую неблагонадёжность». Окончил юридический факультет Петербургского университета, вернулся в Иркутск. Работал мировым судьей, товарищем прокурора. В декабре 1919 г., накануне падения власти
Колчака в Иркутске, выпустил из Александровского централа почти всех политзаключённых. В 1920 г. был избран судьей первого советского народного суда.
Казаринов увлекался краеведением, в 20-е стал председателем Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. Для работы над первой «Сибирской советской энциклопедией», идею которой он вынашивал несколько лет, Казаринов с семьей переезжает в Новосибирск и становится директором Сибирской краевой научной библиотеки. К 1933 году вышли первые три тома энциклопедии, готовился четвертый.
<...>
– Как обсуждали судьбу Пантелеймона Константиновича? Вы знали о его вкладе в развитие науки, создание первой сибирской энциклопедии? – У нас не было мысли, что наш прадед – великий ученый. Да, мы знали, что он занимался краеведением, много сделал для создания в Новосибирске областной научной библиотеки, работал над энциклопедией края, но мы не считали это чем-то выдающимся. Сейчас я понимаю, что нас, детей, оберегали от «острых» тем, и в разговорах трагическую судьбу прадеда старались обходить стороной. В 90-е годы стало можно говорить обо всем, включая сталинские репрессии и многое другое, но мы остались с этими загадками одни – отвечать было уже некому.
В 1926 г. заведующий книжным магазином в Томске Михельсон предложил Сибкрайиздату издать однотомный справочник по Сибири. Тогдашний заведующий издательством М. М. Басов загорелся идеей и его усилиями издание выросло из справочника до энциклопедии. В Новосибирске организовался аппарат редакции, который возглавил папа, приглашенный на должность ученого секретаря. Издательская группа возникла в Москве, где техническим и выпускающим редактором стал А. Н. Турунов. Начался долгий путь по совершенно неизвестной дороге. Лишь через два с половиной года вышел первый том ССЭ. Пробные экземпляры вышли в 1929 году. Книга вызвала много положительных откликов в столичной и провинциальной печати. Папа писал тогда одному из своих сыновей, Анатолию: «До сего дня у нас был один единственный экземпляр тома. Он не лежал ни минуты, ни вечера без движения. Его носил каждый из нас домой, обносили по городу, давали на просмотр, показывали и издали. Им усмиряли врывавшихся подписчиков. Плохого и даже сдержанного отзыва я пока не слышал. А. А. Ансон передавал том на вечер тов. Кисис, секретарю крайкома (заместителю Эйхе), он вернул с одобрением без единого замечания. Говорит: “Поподробнее бы. Не так сжато. А какое, черт побери, обилие материала!”» Из воспоминаний Владимира Казаринова (1912–1978), сына Пантелеймона Казаринова
<...>
Папу арестовали в январе 1933 года, вскоре после Рождества. Обыск продолжался с восьми вечера до семи утра. Так называемое следствие шло год. Папу обвинили в подготовке вооруженного переворота и отправили на Соловки, в заключение в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) на 10 лет исправительно-трудовых работ. Это страшное слово было в то время пугалом для интеллигенции. Нездоровое сердце избавило папу от общих работ, его определили в библиотеку Соловецкого лагеря. Это было удачей в тех обстоятельствах: интересные старинные книги, журналы, газеты. Пантелеймон Константинович работал над переводом на русский язык карело-финского эпоса Калевала, труд передал в монастырский музей. Составил большой путеводитель по Соловецкому архипелагу, которым в настоящее время пользуются ученые. Он очень любил рисовать. В Соловецкой библиотеке позже нашли несколько рисунков, выполненных карандашом. Его дочь Варвара рассказывала, что «отличительной чертой всех писем отца, которыми я располагаю, является стойкий оптимизм. Несмотря на суровые условия жизни, безнадежность и тоску, он всячески успокаивал нас, особенно подробно описывал работу в Соловецкой библиотеке, природу острова. Из воспоминаний Владимира Казаринова
– О Сталине не говорили? – Нет. Спустя годы мы обнаружили, что в гибели нашего прадеда ... дело не только в
Сталине. Понимаете, Пантелеймону Константиновичу не повезло в самый последний момент. С ним ведь практически разобрались, его освобождение было делом решенным, зампрокурора СССР
Вышинский лично обещал жене прадеда
Анне Фоминичне помочь с освобождением. Ей удалось, считай, невозможное – добиться свидания со своим арестованным мужем. Именно во время свидания, по ее воспоминаниям, Пантелеймон Константинович изложил ей все то, что она впоследствии рассказала Вышинскому.
Если бы не убийство
Кирова, прадеда бы освободили. Анна Фоминична говорила с Вышинским 22 ноября, а 1 декабря убили Кирова, и... всему конец. Спустя годы мы узнали, что прадеда расстреляли в 1937-м, а по другим сведениям – в 39 году.
Маме не давали свидание пять дней, пока наводили справки. В тюремной камере на Поповом острове родители прожили вместе 10 дней. Мама вспоминала день расставания: «Я много раз возвращалась и опять целовала Поню, а он стоял скучный и смотрел мне вслед». Через год после свидания папа был снят с работы в библиотеке. Его назначили ночным сторожем. Последнее письмо за № 36 (папа нумеровал письма) датировано 8 ноября 1936 года. Нарастающее на Соловках ухудшение режима оборвало переписку. Только в 1958 году за две недели до маминой кончины нам принесли бумагу, где сообщалось: «Гражданин Казаринов П. К. умер 27 октября 1939 года». Причина и место смерти указаны не были.
В августе 1958 г. семья получила сообщение: «Дело по обвинению Казаринова Пантелеймона Константиновича […] пересмотрено Военной коллегией Верховного Суда СССР 29 июля 1958 г. Постановление от 5 августа 1933 г. в отношении Казаринова П. К. отменено и дело за отсутствием состава преступления прекращено. Казаринов П. К. по данному делу реабилитирован».
Из воспоминаний Владимира Казаринова
– И что, никогда не возникало вопроса – кто виноват? – Этот вопрос мы стали задавать будучи студентами, но те, кто могли ответить на него, уже ушли из жизни. В советские годы вся семья старалась жить так, будто Сталина не было. Есть только Родина, есть дело, которое ты должен сделать в жизни, а Сталин, равно как любая власть, явление временное.
Сам Пантелеймон Константинович в юности разделял социалистические идеи равенства, братства и был даже исключен из духовной семинарии как неблагонадежный. Как он относился к различным «перегибам» – сказать сложно, поскольку никаких воспоминаний от него не осталось, остались разве что письма, и то – личного характера. Моя версия состоит в том, что он был прежде всего ученый, посвятивший свою жизнь исследовательской работе. Текущую политическую конъюнктуру оценивал прежде всего с той точки зрения, насколько она будет мешать или помогать его делу.
Оба мои деда были партийные. Но тема коммунизма не поднималась, не была дискуссионной. Членство в КПСС воспринималось как необходимость, которая не обсуждалась.
<...>
– Сибирская советская энциклопедия ни разу не переиздавалась с 30-х годов. Но память о вкладе в науку Пантелеймона Казаринова все же жива... – Это было большой неожиданностью для нас. Память о нем жила все годы, будучи закапсулированной в профессиональной среде. Сотрудники новосибирских библиотек, в частности основанной им областной научной библиотеки, помнили нашего деда, иркутского краеведа и библиографа и сохраняли свидетельства о нем.
Сейчас, оценивая все сделанное моим прадедом и его соратниками, я понимаю, какой огромный объем работы они проделали. К моменту составления энциклопедии изучение Сибири находилось в ужасном состоянии. Например, по свидетельству исследователя Севера
Отто Юльевича Шмидта, когда для «
Большой советской энциклопедии» отпечатали первую карту, то Красноярск оказался на Оби, а Новосибирска не было вовсе. Или выяснилось, что Колыма протекает на
300 км западнее, чем изображено на картах. Каждый факт из каждой словарной статьи надо было проверять досконально.
При обыске все экземпляры энциклопедии были конфискованы, и впервые тома я увидел только в 2015 году, когда отдел ценных и редких книг основанной прадедом Новосибирской научной библиотеки организовал выставку «Легенда сибирского краеведения». Тогда же показали и макет
четвертого тома, отпечатанный в 1937 году тиражом в
25 экземпляров. У прадеда были большие планы по дальнейшему развитию новосибирской библиотеки: он доставил в Новосибирск библиотеку Колывано-Воскресенских заводов из Барнаула, договорился со многими крупнейшими библиотеками страны о передаче дублетных экземпляров для формирования фондов только что созданной краевой научной библиотеки. Благодаря ему библиотека еще в 30-е годы стала крупнейшим научным центром.
После этой выставки я совсем другими глазами посмотрел на архив, который собирал мой дед, – документы сталинской эпохи, фотографии, вел генеалогические изыскания. Очень нетипичное для советского времени занятие. Смысл своей работы он объяснял скромно – мол, хобби у меня такое. Я начал разбирать его бумаги, читать их, сразу же появилось множество вопросов, но задать было уже некому. Дед умер еще до начала 90-х.
– Ваш прадед стал жертвой политических репрессий. Что вы думаете о современной политической ситуации в стране? – В партии «Яблоко» я был членом политсовета, помощником
Сергея Митрохина, бывал в Госдуме. Мне довелось поработать практически на всех выборах, которые проходили в Новосибирске. Моя задача была менеджерская, организация избирательной кампании и определенный блок задач в избирательных штабах. Но в начале нулевых с политикой я завязал. Как ни странно, к этому меня подтолкнул лично
Явлинский. В один из своих приездов, оценивая на встрече с политсоветом текущую ситуацию, он заметил: «Заниматься политикой – то же самое, что зайти босыми ногами в общественную уборную». Меня эта фраза, как говорят, «зацепила». Сравнивая политику и уборную, Явлинский, увы, во многом прав...
Упомянутые персоны, псевдонимы и персонажи
90 лет назад сибирский исследователь и краевед Пантелеймон Казаринов получил из типографии пробные экземпляры первой «Сибирской советской энциклопедии» — плод напряженного труда целого редакционного коллектива. Казаринову удалось издать три из четырех запланированных томов. В 1933 году в составе большой группы сотрудников энциклопедии он был арестован и обвинён в подготовке заговора Западно-Сибирской белогвардейской повстанческой организации. А через несколько лет решением особой тройки Казаринова расстреляли. Только спустя годы семье удалось выяснить, что их предок был убит в карельском Сандармохе.
Фото: из личного архива семьи Казариновых