Мир энциклопедий

Интервью

• 31 августа 2020
• просмотров 1784
• комментариев 5

• автор Филиппова Татьяна

— Сергей Леонидович, как возник проект общенационального энциклопедического портала?

— За точку отсчета можно взять 2002 год, когда вышел указ президента о создании Большой российской энциклопедии в ее печатном виде. Мы закончили выпускать ее в 2017 году, 35 томов стоят на полках, но уже начиная с 2008-го стали понимать, что мы: а) все время опаздываем; б) совершенно не умещаемся в рамки, потому что количество знаний нарастает такими темпами, что ни одно печатное издание не может их вместить.

Мы все время сокращали статьи, потому что были ограничены, и начиная с 2008 года начала крепнуть идея создания большого научно-образовательного портала, который будет базироваться на Энциклопедии, но обладать инструментами, позволяющими пользователю сильно расширить представление об объекте. В цифровом портале можно будет преодолеть свойственную энциклопедии дискретность материалов, связав их вместе в целые комплексы, а кроме того, иметь возможность быстро их актуализировать.

Мы в какой-то степени опаздываем, идем вслед за нашими коллегами из Британики и Брокгауза.

— То есть у вашего ресурса уже есть зарубежные аналоги?

— Нет, они скорее остаются все-таки на уровне электронных энциклопедий с дополнительными материалами, но не создают такое количество инструментов, которые соответствуют современным познавательным парадигмам, когда человеку очень важно посмотреть структурно весь комплекс материалов по этому предмету, выбрать то, что ему нужно, и быстро переходить от одного материала к другому.

У нас будут такие дополнительные инструменты, как, например, «От цитаты к первоисточнику», «Предпосылки и последствия», где мы вводим описываемое явление в более широкий исторический и геополитический контекст. Ведь есть и общий фон изменений, связанный с глобальными процессами, — такими, как, например, время деколонизации или становления национальных государств. Этот инструмент может помочь понять и то, что мы сейчас переживаем, когда в разных странах по разным конкретным причинам происходят цветные революции. Наша задача — ввести читателя в этот исторический контекст. Таких инструментов у нас сейчас около двадцати.

По сути, мы создаем территорию, или даже город знаний, безопасный для пользователя. Он может «передвигаться» по этому городу на метро, на такси, пешком, как ему удобно, переходя из отрасли в отрасль, из одной сферы знания в другую. Мы гарантируем ему безопасность — каждое знание проверено.

— Как вы будете проверять статьи?

— Мы сохраняем старый принцип энциклопедистики, сформулированный нашими немецкими коллегами в конце XIX века: солидарная ответственность автора и редакции. Поэтому редакция несет за недостоверность сведений такую же ответственность, как и автор. Как мы это можем решить? У нас работает специальная группа проверки и сопоставления фактов, специальная группа транслитерации имен и географических названий, группа библиографии, проверки цитат. Чтобы представить себе масштаб проекта, нужно узнать, что над ним работают 44 научные редакции и около 20 научных служб.

— Какой бюджет у проекта?

— На создание портала и его развертывание для пользователя выделено около двух миллиардов рублей на четыре года. Но надо учесть, что только научно-редакционный комплекс — это около 300 человек.

— Это штатные сотрудники?

— Это штат, но штатный редактор — всего лишь центр экспертного сообщества, которое создается вокруг определенной тематики. Чтобы реализовать проект, потребуется от 8 до 11 тысяч экспертов. Среди них и авторы статей, и рецензенты, и научные консультанты, научные кураторы. Когда мы формулировали задачи нашего портала, решили, что главных задач три. Дать актуальное, достоверное и полное знание; стать единым систематизирующим агрегатором для других достоверных источников — институтов, музеев, архивов, библиотек; объединить вокруг ресурса экспертов.

— Есть ли возможность у человека, который не входит в научное сообщество, но обладает какой-то важной информацией, ее донести?

— Да, у нас есть такой вариант. Только в отличие от Википедии у нас все статьи авторские. У нас есть специальный сервис, позволяющий из любого слота обратиться в редакцию и предложить свой текст. Мы это не просто приветствуем, мы нуждаемся в такой информации, прежде всего, от местных краеведов, потому что мы тут в Москве многое можем пропустить. У нас уже было такое: мы публикуем, а нам приходит: «А лесопилка-то сгорела. Вычеркните, пожалуйста».

Порталом можно будет пользоваться без регистрации и с регистрацией. Если человек зарегистрировался на портале, прислал один материал, который был оценен редакцией, экспертным сообществом, второй, он может войти в состав экспертов, получить доступ ко всем базам данных, писать, рецензировать. Мы базируемся на уже известном нам авторском коллективе энциклопедии, а все остальные могут работать с нами, подтвердив свою компетентность в той или иной сфере знаний.

— Есть области, в которых знание будет меняться на глазах, быстрее, чем привыкли работать сотрудники научных институций. Как будет корректироваться информация?

— У нас введено пять уровней актуализации. Нулевой уровень — актуализация онлайн, то, что актуализируется в постоянном режиме. Это не только новые технологии, фармакология и другие бурно развивающиеся отрасли, это и политическая сфера, и сфера культуры, где все время происходят какие-то важные события. Сейчас у нас создается мультиязыковая группа мониторинга, в задачи которой входит постоянный мониторинг тех источников, которым доверяют отраслевые редакции.

— Используете ли вы при сведении такого большого количества данных возможности искусственного интеллекта?

— Нет, потому что это стоило бы безумно дорого, а у нас основные средства уходят на создание контента. Но у нас есть собственная, уникальная, разрабатываемая только для нас система, которая позволяет объединить усилия всех редакций для создания каждой статьи.

Тут вот в чем дело: далеко не каждое энциклопедическое понятие, будь то персона, объект, событие, может быть описано и объяснено внутри одной отрасли. Значит, нужно было предусмотреть специальные механизмы, которые обеспечивали бы постоянное взаимодействие разных редакций. Такие механизмы у нас получили название «биржи». Каждое энциклопедическое понятие выводится на эту биржу, и от редакции-исполнителя в другие редакции поступают просьбы о помощи. Музыканты просят химиков написать раздел о Бородине. В статье, например, о священнике Павле Флоренском принимает участие восемь, десять редакций, в статье о Ньютоне двенадцать редакций, в статье о городе Москве, по-моему, двадцать шесть.

— Всегда возникает вопрос, с какой позиции будет оцениваться информация. Кто будет определять, как оценить, например, Великую Октябрьскую революцию или ельцинскую эпоху?

— Позиция простая — мы работаем, прежде всего, с академическим сообществом и учитываем все научно обоснованные точки зрения. Что же касается какого-либо давления со стороны госструктур, то в нашем случае его просто нет. Совсем нет. За все время работы над созданием Большой российской энциклопедии мы не получали ни одного указания, чьего бы то ни было. Сами обращались, прежде всего в МИД, за помощью в уточнении каких-то позиций. Часто обращаемся в регионы с вопросом, почему предоставленная ими статистика не бьется со статистикой, допустим, Росстата.

Но даже в статьях, посвященных действующим политическим лидерам, нет никакой подсказки сверху. Мы сами искали пути, которые, по нашему мнению, являются наиболее объективными. Например, делали для политических лидеров, российских и зарубежных, раздел «Политическое мировоззрение» и старались объективно изложить политическое мировоззрение данного персонажа. И вы знаете, это очень сильно помогало. Вы говорите, что общественно-политические установки этого лидера такие-то, и дальше, когда вы излагаете его политические действия, видно, как они корреспондируются с его политическими установками.

Мы принципиальные противники любой исторической мифологии.

— Не знаю, возможно ли в оценке российских исторических событий отделить реальность от мифа.

— Если пользоваться документами, возможно. Если не стараться делать вывод до того, как ты исследуешь документы. У нас, к сожалению, обычно происходит по-другому, материалы подбираются под готовый вывод. Мы такому не можем следовать еще и потому, что все статьи, за исключением назывных, проходят обязательное рецензирование. Причем, как правило, мы отправляем статьи на рецензирование, ну если не прямым оппонентам, то людям, о которых мы знаем, что они достаточно критичны, и очень часто у нас после рецензии происходят сложные разговоры с авторами. В случае реальной научной дискуссии автор, может и скрипит зубами, но пишет, что есть и другая точка зрения.

— Вы работаете с академическим сообществом, но создаете массовый продукт для цифровой среды. В этом есть некоторое противоречие, которое, видимо, будет заставлять вас искать новые инструменты для передачи информации.

— Наши собственные статьи все время толкают нас к какому-то новому продукту. Мы ведь делаем и адаптированную школьную версию, для нее нам, судя по всему, придется использовать идею трансмедийности, когда создается продукт, в котором в равной степени представлены разные медийные отрасли — телевидение, кино, аудио, текст, рисунок, перформанс, даже игровые элементы — и они равноправно создают некий образ, некое знание.

Мы пришли к этому не от хорошей жизни. Когда мы задаем вопрос, какое количество текста способен усвоить современный школьник, какое количество аудио и видео информации он может воспринимать, мы волей-неволей приходим к идее трансмедиа.

Возьмем для примера такую персону, как Петр I. Базовая статья о нем на нашем портале — это как минимум 60-80 тысяч знаков. Если мы этот текст адаптируем для школьника, он все равно будет не меньше восьми тысяч.

— Не дочитает.

— Восемь тысяч современный школьник не выдерживает. Соответственно мы вынуждены, грубо говоря, отставлять редактора, брать режиссера, который соберет этот материал из картинок, интерактивных карт, графики, кусочков из фильмов, каких-то аудиоматериалов, с тем, чтобы текст на восемь тысяч знаков занял бы максимум 1200, а вся остальная информация была бы доведена другими средствами.

Суть заключается в том, что у нас информационная единица — не статья, а слот, который состоит из разного уровня статей, начиная от короткой справки, которую вы можете мгновенно получить на любой телефон. Базовая статья рассчитана в среднем на студента второго курса. Дальше идет отраслевой уровень, где публикуются материалы из отраслевых энциклопедий, из научных журналов, это рассчитано примерно на выпускника вуза. И последнее — исследовательский уровень, где публикуются современные исследования по этой теме. Плюс еще школьная версия, может быть, даже в двух вариантах. В общем, работы непочатый край.

Но у нас есть принципиальная позиция. Знаете, почему люди собираются вокруг нашего проекта? Нам не очень нравится ситуация неравенства, которая сейчас возникает. В эпоху индустриальной экономики, из которой мы сейчас выходим, у нас был, с одной стороны весь мир, с другой — «золотой миллиард», как его называют. Сейчас мы входим в экономику знаний, и у нас будет весь мир — и всего лишь сотни миллионов людей, обладающих знаниями. Это уже сформулировано: университеты для немногих, для остальных — Google. Мы вряд ли сможем остановить этот процесс, хотя, на мой взгляд, он слишком жесткий — образованные и необразованные — это хуже, чем богатые и бедные. Но мы готовы в рамках той системы, которая рассчитана на многих, создавать продукт, которым они смогут воспользоваться. Пусть это сделает меньшая часть людей, в силу собственного интереса, собственных способностей. Но для них мы даем такой инструмент. Мне кажется, что это гуманистическая задача.

---

• Теги
• БРЭ
• Большая Российская энциклопедия
• Знание
• верификация
• достоверность статей
• концепция энциклопедического портала
• преодоление дискретности
• универсальная энциклопедия
• экспертное сообщество
• энциклопедический портал

• Ссылка на источник в интернете https://kulturomania.ru/articles/item/my-vkhodim-v-ekon...